В последние месяцы Высокогорский обогатительный цех столкнулся с несколькими проблемами. В их числе – новые виды сырья и заметный рост содержания железа в хвостах. О том, как обогатители их решают, рассказал начальник ВОЦа Юрий Гулаков.

– Юрий Николаевич, на каком сырье сейчас работает цех?

– Во-первых, это руда трех наших шахт, Естюнинского и Центрального карьеров. Далее – первоуральская руда и сосновская руда Теченского месторождения. И, наконец, абаканский промпродукт. Это новое для нас сырье, оно себя хорошо показало: содержание железа там – от 43 до 45 процентов. В мае мы его взяли 7500 тонн, а на июнь запланировали уже 30000.

– Насколько понимаю, первая проблема, которая возникает у ВОЦа – дробление и обогащение разных видов сырья…

– Когда много видов сырья, оно должно быть усреднено – у каждого вида свой объем. Расчетный план нам дают усредненный и расписанный по суткам. Но в реальности все зависит от двух факторов. Первый –  это поступление сырья, его наличие на складах, чтобы можно было взять его в заданном соотношении. И второй – производительность участка дробления, который мог бы взять сырье, присутствующее на складах, и подать его в бункеры участка мокрого обогащения. Проблема в том, что нам не всегда хватает нужного вида сырья. Например, в мае мы планировали получить 10 000 тонн руды Теченского месторождения, а пришло всего 300 тонн. И еще одно наше слабое место: нестабильная работа участка дробления. Из-за низкой производительности и аварийных простоев мы не всегда в состоянии поддерживать нужное количество сырья в бункерах УМО. По регламенту, чтобы УМО мог обеспечить и качество, и выход концентрата, требуется 700 тонн, не ниже. А мы в апреле работали практически при пустых бункерах, в мае заполняли их процентов на 50. То есть, стабилизация есть.

– Увеличение железа в хвостах тоже зависит от разных типов сырья?

– Я бы не стал все на это списывать. Есть разные факторы. Первый – техническое состояние оборудования. В апреле и мае мы столкнулись со стопроцентным износом улитковых питателей на мельницах № 4 и 2. Питатели прохудились, мы их, конечно, латали, но сырье при утечках все равно попадало под мельницы, в хвостовые желоба. Здесь мы и теряли железо. Я заглянул под мельницы – под каждой лежало тонн по 200 руды. В апреле мы заменили питатель на четвертой мельнице. Питатель на мельнице № 2 планируем заменить в середине июня. И второй фактор: при отгрузке концентрата для ЗСМК, грузоподъемность тары наносится на вагоны парка МПС по трафарету. Мы сделали контрольные провески и получили расхождение 5,8 процента в сторону уменьшения. По подсчетам главного обогатителя Олега Витальевича Шабалина, при отгрузке 52 000 тонн концентрата мы потеряли 5,8 процента. Считайте, три с лишним тысячи тонн подарили сибирякам. А если концентрата нет, то потери, естественно, списываются на хвосты. Сейчас в стадии подписания находится договор о том, что ЗСМК будет принимать концентрат по фактической провеске. А кроме того, качество руды постоянным не бывает. Считаю, что с технологической стороны надо сделать полное промышленное опробование на обогатимость каждого вида сырья. То есть, запланировать, полностью закачать бункеры одним видом сырья, провести подробное опробование и выявить реальную обогатимость. Тогда мы будем точно знать, какой идет концентрат, какие хвосты, какие выходы. Мы планируем этим заниматься. Но не надо забывать и о технологической дисциплине персонала УМО, который должен не допускать потерь железа с хвостами ММС из-за утечек, сбросов железорудного материала в хвостовые желоба.

Александр Кузьменков